sigur rós - inní mér syngur vitleysingur
алина орлова - летать
| Возраст 24 года | рожденная второго мая двухтысячного года, маленькое светлое счастье для огромного количества людей. |
Метла
любой метле предпочитает аппарацию и летучий порох
Животное
сова породы мохноногий сыч, по имени Нефтис
Характер
я люблю море и круассаны,
но не в этом суть
и если ты забываешь мне сниться,
я забываю уснуть
А у нее по утрам зеленый чай и она любит жить по расписанию, и все равно вечно опаздывает. Девочка, чье время не совпадает с реальностью. Такая взрослая, а все равно любит слушать и рассказывать сказки. Она любит заботу и когда забоятся о ней, укутывают теплым пледом, заваривают чай с мятой и говорят. Она любит, когда кто-то есть рядом. Девочка интроверт, которая не может без людского тепла. Она же не специально, просто слишком доверчива и уже обжигалась. Старается держаться на безопасном расстоянии, но долго не выдерживает, подходит к самому краю и делает аккуратные, маленькие шаги. Она уютная. Это слово ей поразительно подходит. Только для нее уют никогда не был теплыми каминными бликами или каминными стенами. Ее уют - море. Соленые брызги, солнечные зайчики, вечно меняющаяся картина. Она обожает материнский смех и не отдает себе отчета в том, что и сама так умеет. Девочка с папиной улыбкой и маминым смехом. И сердце у нее доброе. Отзывчивое, чуткое. Не откажет в помощи, готова всем пожертвовать ради незнакомца, если душа попросит. А она просит, рвется наружу мягкими улыбками и одинокими слезинками. Любит детей. Очень любит. С детства была окружена ими, обучена всем премудростям, она же старшая. Как их можно не любить. Детские улыбки зажигают на небе новые звезды. Наверное, поэтому она всегда любила астрономию; звездное небо - детское счастье.
Прячется за пыльными фолиантами и любимыми рунами. Испещренные неизведанными знаками пергаменты, что ей рассказывают свои тайны. Она понимает и любит книги, они для нее живые и им тоже бывает больно. Напевает под нос старые детские колыбельные и любит звуки скрипки. Когда-то пыталась учиться, но не выдержала рыданий инструмента, что не поддавалась неумелым рукам. Любит закаты и ночь, страшится рассветов, что ни всегда сулят только хорошее. Свет слишком яркий, слишком жестокий, он все выставляет на показ. Темнота смягчает краски. Она еще не встречала темноты, которая была бы для нее страхом. Счастливица. Она могла бы остаться ребенком и он где-то глубоко внутри. Радуется каждому новому дню и плетет венки из полевых цветов. А она изменилась, это ведь так правильно и логично.
Наверное, повзрослела.
Ищет в людях хорошее, светлое. Не оставляет надежды. Она всю жизнь искренне верила лишь в несколько вещей. Себя и добро. Ищет в глазах незнакомцев теплую синеву, пытается ухватиться за ниточку чего-то неуловимо-прекрасного. Этого нет, забудь, моя милая. Пожалуйста, перестань себя мучать. Но она не может просто перестать верить. Вера единственное, что может оставаться всегда и она не собирается первой отречься от нее. Забывает о том, что каждый человек - эгоист, и она тоже должна быть такой. Альтруистка от Бога, ей попросту непонятны те, другие, живущие ради себя. Она забыла эту прописную истину. Просто, с одним глотком соленого морского воздуха, стерла ее из памяти. В ее жизни много прекрасного; ее семья, ее дом, ее руны и ее море. Но ей так хочется чего-то только своего. Сугубо личного. Она всю жизнь себя и свое делит. Нисколько не жадная. Еще не нашла того, с чем не хотелось бы расставаться ни на секунду. Да, и потом, прекрасным так приятно делиться.
Она похожа на ребенка. Глаза большие, наполненные счастьем, смотрящие на окружающий мир с восхищением. Это ведь не так сложно, и в двадцать три, верить в настоящее волшебство. Папа говорит, что ей тяжело будет, а она лишь качает головой и смеется. Наверное, знает, что отец обязательно будет рядом. Она еще не знает что такое терять. Действительно терять. Еще совсем юная, по-детски наивная, тепличная девочка. Не умеет общаться с людьми, особенно в первые встречи. Слова не слетают, а скатываются с персиковых губ острыми камнями. Когда-то она плакала, что ей не досталось ни капли материнского очарования. Глупая, неуверенная в себе малышка. Сна слишком много думает и забывается в своих мыслях, заранее предполагает, что человек уже подготовлен, хотя весь разговор существовал только в ней. Любопытная. В детстве всегда стремилась все изучить. Став старше, ей стали интересны люди. Их жесты, взгляды и движения. Интонации, фразы и звуки. Они такие забавные и даже не замечают этого. Свои наблюдения не применяет на практике, продолжая безгранично верить людям и в людей. Она верная, доверчивая. оттого ей, вестимо, и тяжело в общении. В этом мире мало по-настоящему хороших людей. Но она сильная, она все выдержит, со всем справиться. Искренняя и не умеет лгать. Отец говорил, что каждый человек достоин правды. Ей легче смолчать, чем сказать ложь. А еще, отец говорил, что все люди свободны. Что они сами загоняют себя в глупые рамки. В сердце не существует пространства, в душе не существует времени, в каждом человеке живет свобода. Надо только найти ее и самому понять, что свободен.
Она - ветер. Соленый морской воздух с моря. Теплый циклон. Она знает, что для нее нет никаких преград и главное только захотеть. С возрастом не лишила себя умения идеализировать и верить в хорошее, не погребла эти дары природы под накопленным жизненным опытом. Если чего-то захочет по-настоящему, то добьется желаемого. Ей свойственна меланхолия и она не привыкла говорить о своих проблемах. Молчит и не любит пустые разговоры, что заглушают ее душу и тишину. Ее эгоизм единственен для ее сущности. Просто молчаливая боль. Ее сознание умеет создавать целые миры, а кто-то говорит ей о правилах. Она улыбнется и снова уткнется в книгу, лишь изредка переписывая полюбившееся и дотронувшееся тонкими пальцами до струн девичьей души.
она свободна.
искренняя.
настоящая.
Биография
[fleur appoline weasley (nee delacour)] флер апполина уизли (урожд. делакур) – мать, хранительница семейного очага, недолгое время проработала в гринготтсе, тридцать девять лет. на четверть вейла;
[william 'bill' arthur weasley] уильямм 'билл' артур уизли – отец, ликвидатор прокляти в гринготтсе, пятьдесят три года. чистокровен, подвергся нападению со стороны фенрира в 1997 году, не превращается;
[dominique weasley] доминик уизли - сестра, студентка факультета хельги, семикурсница, семнадцать лет. полукровна, на 1/8 вейла.
[louis weasley] луи уизли - брат, студент дома ровены, шестикурсник, шестнадцать лет. полукровен, на 1/8 вейла.
многочисленные кузены, кузины, дяди и тети из семейства уизли-поттер.
i На моих стенах море, за окном море и моя жизнь море. Я, как в детстве, провожу пальцами по стенам украшенными ракушками, ощущая мягкими подушечками каждую рытвину и бороздку на подарках моря. За окном слышен материнский смех. Отец что-то рассказывает ей о своем дне, а она смеется. Я никогда не слышала такого смеха как у нее. Словно хрустальные брызги, он разлетается по дому, проникая в самые укромные его уголки и украшая нашу жизнь солнечными зайчиками. Никто из нас не мог сдержать улыбку, услышав родные переливы ее смеха. К тихому разговору родителей присоединяются звонкий голос Доминик и ломающийся Луи. Так странно осознавать, что мой маленький братишка, которому я пела колыбельные на ночь и прижимала к себе, если он плакал ночью, а родителей не было дома, уже совсем взрослый. Скоро он станет мужчиной и приведет в родительский дом счастливицу, сумевшую завладеть его сердцем. Я подхожу к окну и всматриваюсь вдаль, щурюсь от яркого солнца и наслаждаюсь морем, главным героем моих грез и мечтаний. Я засыпала и просыпалась под легкий шепот его волн, завороженно смотрела на него из далека, в те дни, когда оно бесновалось и билось умирающей чайкой о скалы, собирала ракушки на берегу, чтобы украсить клумбы у дома и проводила долгие часы, сидя на теплом песке. Я не боялась покинуть его, зная, что мои волос впитали его соленый запах, а глаза переменчивую синеву. Море останется у меня всегда.
ii Мы назовем ее Виктуар. Имя мне выбрала мать, отдавая дань своим французским корням и даря напоминание о темных временах, в которых она встретила свое счастье. Мамина девочка от и до, только улыбка была папины и веснушки, что неизменно украшали мой нос своими поцелуями ближе к лету. Юная волшебница рода уизли, первой внучкой для молли и артура, первым ребенком для флер и билла, победным лучом для всей семьи. С детства привыкшая улыбаться и готовить слова утешения для других, узнавших о дате ее рождения. Страшная цифра извечно напоминающая о страхе и боле, в первую очередь, лишь потом рассказывающая о ликующих криках победы. Меня никогда раздражали мои родственники, каждый из которых стремился позаботиться обо мне и дать мне крупицу своей любви. Я росла счастливым ребенком, невероятно счастливым и, кажется, всегда понимала, что означает мое появление для многочисленных родственников. Меня окружала любовь, укутывала меня своими пухлыми, мягкими руками, защищая от всех невзгод. Родители никогда не ограничивали мою свободу, не запрещали мне принимать самостоятельные решения, даже, когда я была совсем юной и всегда были готовы помочь и поддержать, не лишая меня возможности самостоятельно разрешить свои ошибки.
iii Мой маленький мир уверенно расширял свои границы, я больше не видела его из-за решеток детской кровати. Я чувствовала, я видела, я старалась впитать в себя и запомнить как можно больше. От новых ощущений кружилась голова. Мне было пять, когда я научилась плавать. Била руками и ногами, - столь знакомыми на земле и столь непослушными в море, - по волнам, окутывая и отца и мать ворохом брызг. Я была наблюдательна и слышала усталые нотки в материнском голосе, помнила ее огромный живот, на который мне так нравилось складывать свои детские ручки и ждать привета от своей будущей сестры. Видела улыбку в глазах отца, когда он смотрел на меня и мать и уже тогда, в подсознании откладывала идеальные мысли о том, что когда-нибудь это будет и у меня. Я думала над каждой деталью, что окружала меня и восторженно слушала рассказы дедушки о хогвартсе, помня его слова, что я, вестимо, буду первой уизли попавшей на Рейвенкло. Мне нравилась жена дяди Перси и он тоже, всегда такой серьезный и чопорный, я старалась его рассмешить и с удивлением смотрела на мою маленькую кузину, розовощекую и с головкой украшенной рыжими кудряшками.
iv Мама рассказывала мне истории, еще лучше и волшебнее, чем те которые были в сказках барда бидля. Прекрасные сказания о небывалом; далекие страны и небывалые звери. Она читала мне книги и пела колыбельные лазурного берега и пшеничных полей, стремясь сделать так, чтобы я никогда не забывала о корнях. Это были наши маленькие тайны и я быстро щебетала на французском, смеясь из-за того, что отец не успевал за нами и стараясь научить и его тоже. Он вырезал мне ножиком корабли из дерева и мы пускали их в дальние плавания, он творил настоящее волшебство, и два взмаха волшебной палочки зажигали звезды на потолке моей детской. Моя жизнь проходила в мерцании лунного света, рисующего дорогу в волшебную страну по морской глади; под крики чаек и материнский тихий и нежный голос. Я помню отцовский смех и его теплые, шершавые руки, неизменные поцелуи в лоб перед уходом на работу и звонкие детские голоса брата и сестры.
v Пепельно-серая птица с бурыми переливами в крыльях принесла в клюве заветное письмо с изумрудными буквицами, сообщавшее мне, что меня ждут стены Хогвартса, которые должны будут стать родными. Магия проснулась во мне рано и я всегда ждала чего-то яркого и заметного, а получила то, что мать называла самым лучшим моим олицетворением. Играя с сестрой, я рассказывала ей про цветы растущие в нашем саду и дотронувшись до увядшего пиона, чтобы с грустью отправить его на покой, с удивлением обнаружила в своих руках расцветший нежно-розовый бутон. Я не хотела покидать своего дома и своей семьи, отчаянно зависимая от матери и отца, привыкшая все делить с сестрой и братом, мне было страшно дышать воздухом не пропитанным солью.
vi Я начала учебу в хогвартсе. Серебрянно-синий факультет тепло принял меня и стал вторым домом. Я не была удивлена своему распределению, держа слова дедушки на задворках сознания. Меня удивло то, что стоны и всхлипы замка так живо напоминали мне о покинутом море, и башня Ровены была наполнена тихим шепотом ветра и шелестом потрескавшихся книжных страниц. Я обрела второй дом, поверив, наконец, в то что говорили многие, хогвартс рад каждому и примет всех, защищая от любых невзгод. Моим истинно рейвенкловским укрытием стала волшебная библиотека, где я ласкала страницы пыльных фолиантов, погружаясь в мир истории, магии и знаний. Учеба давалась легко и я не чувствовала себя одинокой, зная, что в огромном замке обязательно встретится родная душа. Я писала много писем, всегда любила писать и мне не сложно было утолять интерес и заботливые вопросы матери, и раскрывать брату и сестре все тайны и волшебные приключения, которые мог даровать Хогвартс. Я была рада первому близкому человеку, который не знал меня с рождения, которому интересно было открываться и которого интересно было узнавать. Моя подруга, запахом лаванды и сладкой черники, кошачьей грацией и глазами, в которых умирали звезды. Она казалась такой нереальной и с ней было бесконечно просто общаться, я с легкостью заглушала внутренний голос, пытавшийся разлучить меня с ней. Интуиция оказалась правой, но было уже слишком поздно и я пылала, обьятая синим пламенем. Говорят, что нельзя разрывать отношения с тем, кто был тебе лучшим другом. Она была моей ошибкой, моей агонией. Зная все мои слабости и уязвимые места, она играла со мной как с котенком, умея довести до слез одним лишь движением своих изящных рук.
vii Последние экзамены, трясущиеся от нервов руки и слезы на глазах, много шепотом произнесенных "я буду писать". полученная лицензия аппарации, со смехом рассказать отцу, что генетически унаследовала его умения, первый раз обнаружив себя за полмили от предназначенного места, по щиколотку в воде. В последний раз одетая школьная форма, стены родного дома, по-прежнему любимые и совсем не чужие, даже после долгого отсутствия. И вдруг вопрос о будущем, заданный тихим шепотом, под покровом ночи. Недели размышлений и метаний, много разговоров с матерью, аттестат зрелости с прекрасными оценками и масса возможностей, слишком много. Неожиданно-правильное решение и возвращение в Хогвартс. Удивленный взгляд на большой зал, непривычно с высоты учительского стола. Первые уроки, желание все бросить и опускающиеся руки. Себе как мантру "ты справишься", гордо поднятая голова, не следа от слез на нежных щеках.
ma petite victoire.
Пробный пост
Со свистом летят вниз камни с обрыва. Можно подойти к самому краю, там где уже не так устойчиво, где отчетливо чувствуется граница земли и неба, где мелкий гравий и песок неслышно и незаметно слетают в черноту. Казалось весь мир погрузился в эту темноту, пугающую, совсем не бархатную, а тянущую к тебе свои липкие щупальца. Еще вчера этого чувства не было. Этого всепоглощающего чувства, словно тебя затягивает в воронку против собственной воли. Хотя, разве это бывает по собственному желанию? Вчера рядом были люди. Десятки людей, которые думали также, чувствовали также и не было разделения между факультетами и этой, кажущейся в тот момент, такой глупой борьбы. Это была грусть поделенная на сто, отчаяние разделенное с другими, осознание того, что завершилась эпоха. И в один момент исчезло чувство безопасности и тепла, как будто в приоткрытые окна ворвался промозглый осенний ветер. Наверное, не Хогвартс был самым безопасным местом на земле, точнее не сам по себе. Ощущение защищенности дарил ему его директор, так любивший свое детище. И вдруг со всех словно сорвали теплое пуховое одеяло, от которого так не хочется избавляться ранним утром, когда солнечные лучи еще не успели прогреть воздух.
Учеба, кажется, закончилась, а для Береники это означало и снятие правила о строго регулируемых посещений Хогсмида. Она выскользнула из замка рано утром, вместе с какими-то иностранными волшебниками, которые торопились к своему портключу. Никто не обращал на ученицу внимания, людей было много даже сейчас, к тому же постоянно прибывали новые волшебники, те, кто не успел проститься с директором в день похорон. Девушка поежилась, то ли от холода, то ли от этого шипящего и одновременно бьющего наотмашь слова. Похороны. Ей было всего пятнадцать, она еще не встречалась со смертью лицом к лицу, во всяком случае не столь близко. Письма в темных конвертах, что приходили ее отцу и сообщавшие о смерти дальнего родственника, мало влияли на Беренику. Она не знала и половины тех, кто был связан с ней узами крови, к тому же они все, наверное, были очень и очень старыми. Профессор Дамболдор тоже не молод, был не молод, но ей всегда казалось, что его она хоть немножечко знает. В конце концов, она видела его пять дней в неделю на протяжении девяти учебных месяцев вот уже пять лет. Тоненький голосок настойчиво напоминает о том, что шестого года не будет, а девушка ускоряет шаг. До Хогсмида не очень далеко и сейчас совсем не зима, но она не любит холодно, особенно сейчас. Сейчас он совершенно не к месту. Ее мир погрузился в февраль, которые решил, что нужно снова почтить ее своим присутствием. Нет, не почтить. Напугать, заставить напрячься, задуматься. Заставить продрогнуть до костей, пробраться в душу.
Вчера не было этого минуса на сердце. Вчера, в момент опустившаяся на самый низ температурной шкалы, ртуть не была только в ее сердце тяжелым свинцовым грузом. Она никогда не думала, что делить грусть так легко и приятно. да-да, именно приятно. Легкая, почти призрачная, словно со страниц старинного романа, боль, которая не причиняла особых неудобств, а лишь некую толику загадки к общему образу. Сегодня боль решила обрушиться всей лавиной, до последней капли. Сегодня она решила совершить погребение заживо. Береника убегала, как последняя хаффлпаффка убегала прочь от настигающих ее волн печали. Девушка была недостаточно быстра и уже чувствовала, как ее накрывает шквал эмоций. Столь привычная для Бергман реакция, без полутонов, а моментальным скрежетом, проникающим под кожу. Быстрее, быстрее, быстрее. Она спотыкается, не дает себе упасть, она одерживает маленькую утреннюю победу и предстоящий день кажется не таким ужасным. Пока не кажется. Береника почти забывает о всех материнских и отцовских уроках, ей хочется бросится бежать и не думать о том, насколько не элегантно это якобы выглядит. Ей сейчас должно быть совершенно наплевать на это, а она не может искоренить из себя эту привычку и пытается ускорить свой шаг еще и еще, но не перейти на бег. Даже в момент крушения ее мира, она пытается держать марку. Отец мог бы ей гордиться.
Трель дверного колокольчика, оповещающая владелицу о приходе нового посетителя, кажется до абсурда не попадающей в общей настроение. В баре практически нет людей и только Береника направляет на музыкальный инструмент рассерженный взгляд. Она уверенно лавирует между многочисленными столиками, можно подумать, что она научилась этому, как и мадам Розмерта, работающая здесь уже лет десять не меньше. Разумеется, это неправда. Разумеется, Береника себе такого не позволит, а ее движения результат воспитания и подарков природы. Она углубляется в зал, ищет себе уголок по-укромнее, место по-уютнее, совсем не заметное. В последний момент решает все-таки купить себе сливочного пива, говорят оно согревает не только тело. Беренике же сейчас нужна любая помощь которую она может получить. Она держит бутылку совершенно по-детски, двумя руками обхватывает теплое стекло и прикрывает глаза. Она очень не хочет плакать.
Связь с вами
знаете, моя ася почему-то отказывается со мной сотрудничать, но как только, так сразу.
пока, увы, почта.
upd. очухалась - 667912928
victoire* - от французского "победа"
adelaide** - от немецкого "благородный"
Отредактировано Victoire Weasley (2013-04-14 13:38:58)
